Сборник - «Лимонка» в войну
Некоторые полицейские по ночам выступают как члены «эскадронов смерти», истребляя подозреваемых в связях с Сопротивлением. Другие, напротив, в полицейской форме задерживают проамериканских коллаборационистов, и те тоже «бесследно исчезают». Руководство и тех, и других всё прикрывает. Отряды полиции, подчинённые различным начальникам, бывает, вступают между собой в перестрелки.
Как-то мне понадобилось очень рано выйти из моей багдадской гостиницы. В кресле администратора дремал хорошо знакомый мне и вполне мирный в дневное время вахтёр, а рядом с ним лежал автомат Калашникова, чтобы было чем отстреливаться, в случае необходимости, от ночных бандитов. Я разбудил его, и он открыл мне входную дверь. Приятно, когда по ночам так заботятся о твоей безопасности.
У американцев одна цель – удержать столицу, Багдад. Считается, что в столице существует двадцать три «незаконных вооружённых формирования» различного подчинения. Оккупационные власти порой просто теряют контроль над центром города, операции федаинов начали проходить даже в зажиточном районе Аль-Мансур, прилегающем к пресловутой «зелёной зоне».
Что означает контроль повстанцев над территорией? В любом городе Ирака американцы могут создать охраняемую ими базу и, используя бесконечное превосходство в огневой мощи, разместить там вконец запуганные органы оккупационной власти. Они, если пожелают, могут войти под прикрытием бронемашин в любой квартал, на любую улицу, захватить любой дом, арестовать или убить там любого, если сумеют выведать, куда необходимо идти и кого надо арестовывать. Как только они уходят, все следы их власти полностью исчезают. Доносчики и американские переводчики уничтожаются, работают параллельные, но реально существующие органы управления и правопорядка. Существует и параллельная полиция для борьбы с уголовниками, для легального прикрытия она маскируется под частные охранные фирмы, которые даже ухитряются получать от подкупленных иракских властей официальные лицензии на ношение стрелкового оружия.
Западные СМИ с каждым годом писали про боевые действия меньше, но отнюдь не из-за цензуры. Писать было не о чем: скука, рутина. В Ираке устанавливалось за месяц порядка 1200 радиоуправляемых фугасов, из них 45 %, по утверждению американцев, удавалось своевременно засечь и обезвредить. Всего же только за первые три года войны их было установлено 25 тысяч! Из взорвавшихся большая часть, по тем или иным причинам, не приносила никакого вреда, однако некоторые из них все же поражали свои цели. В этих случаях тяжелораненых немедленно транспортируют в госпитали, где американские врачи творят настоящие чудеса, иногда буквально вновь сшивая из кусков своих пациентов. Те, кого не удаётся ни сшить, ни залатать, через пару дней пополняют собой официальную ведомость потерь.
Работают иракские снайперы. Случаются самоубийства. Каждый месяц в среднем 50–80 оккупантов покидают Ирак в гробах.
Лоуренс Месопотамский, ноябрь 2006
Украинцы в Ираке
Товарищам из моего взвода, таким офицерам, как Дольф, Уокер, Беркут, которые ещё не забыли, зачем они носят офицерские погоны, а также светлой памяти погибших по вине тупорылого командования посвящается…
Имена и радиопозывные, здесь приведенные, подлинные, эти люди узнают себя.
Решение поехать на войну созрело у меня давно. На гражданке я изнывал от скуки, работая охранником в одной из частных фирм, и «срочку» вспоминал с некоторой ностальгией. Я уже начал было собирать манатки в Чечню (как раз закон приняли о службе по контракту в ВС РФ граждан СНГ), но тут в высших политических кругах Украины созрело решение о необходимости отправки военного контингента в Ирак для участия в «Стабилизационной операции». Я подписал контракт, не задумываясь, в надежде, что в Ираке я столкнусь с настоящей работой для солдата, про которую давно забыли в вооружённых силах невоюющей страны.
ПодготовкаМне, как и многим другим, предстояло пройти трёхмесячный курс переподготовки на базе воинской части А-0501 (Башкировка, Чугуевский район Харьковской обл.), где формировался 61-й отдельный батальон 6-й бригады, который должен был отправиться в Ирак в феврале 2004 года. Рассказ о нашем тренинге мог бы занять несколько страниц, но мне хотелось бы выделить суть.
Структура батальона: три роты по пять взводов. 17 человек на двух БТРах – взвод. Во взводе два гранатометчика, два снайпера, 4 ГП-25, 1 РПК и 1 ПКМ. Отдельно взвод связи, взвод технического обеспечения и управление батальона. Всего около 370 человек.
Впервые я ощутил, что нас пытаются подготовить как следует, но сразу бросился в глаза менталитет наших военнослужащих. Например, как солдаты, так и офицеры абсолютно неадекватно оценивали сложившуюся в Ираке обстановку, они категорически отказывались признать, что едут на войну. Поэтому занятия периодически херились. Были также и «фанаты», серьёзно настроенные на предстоящую миссию. Как я впоследствии убедился, только на таких людей и можно рассчитывать при выполнении боевой задачи.
Плюсы: нормальные условия для проведения занятий. Никаких хозяйственных либо строительных работ, даже в наряд по роте впоследствии поставили срочников, чтобы мы не отвлекались от занятий.
Приемлемый полигон и «миротворческий городок» для отработки задач по патрулированию, несению службы на блокпостах, КПП, охране важных объектов. Шесть фанерных домиков, расположенных в правильном порядке, весьма отдалённо напоминали настоящий населённый пункт, но позволяли отрабатывать самые элементарные задачи: продвижение патруля по улице, взаимодействие штурмовых групп, вход в помещение, прохождение дверных проёмов и т. д.
Минусы: есть в нашей армии термин, максимально точно и емко обозначающий все недостатки нашей системы. Имя ему – «Армейский долбоебизм». Эта зараза пронизывает насквозь вооружённые силы, и нет от неё спасения. И порождён он другой главной проблемой нашей армии – имя которой «страсть к очковтирательству». Чем дальше, тем более очевидным становился тот факт, что слишком многие наши начальники вместо того, чтобы сделать подготовку максимально ёмкой и насыщенной, всеми правдами и неправдами пытались создать ВИДИМОСТЬ такой подготовки для вышестоящих начальников. Самостоятельные занятия по тактике часто херились как солдатами, так и офицерами.
На занятиях по «миротворческой тактике» отрабатывалось несколько основных упражнений.
1. Пешее патрулирование в составе взвода, отделения с задержанием вооружённого человека, действия при попадании в засаду, при случайном боестолкновении или обстреле с дальней дистанции, отход под огнём.
2. Патруль на технике. С возможным обстрелом или нападением из засады.
3. Охрана особо важных объектов.
4. Зачистка либо патруль в населённом пункте.
5. Несение службы на блокпосту.
Всё остальное отрабатывалось в рамках общевойсковой программы боевой подготовки.
Не скажу, что все было насмарку. Многие нюансы, которые мы отрабатывали, потом пригодились. Но всё же 80 % того, что мы делали, оказалось на практике неприменимо и приходилось поступать совсем по-другому. В Ираке почти всему пришлось учиться заново. У нас не оказалось НИ ОДНОГО инструктора, который не то что был ранее в бою или в зоне боевых действий, но хотя бы участвовал в миротворческой миссии, которых, кстати, немало на счету Вооружённых сил Украины.
Элементарные вопросы ставили наших командиров в тупик. Например: пешее патрулирование в составе отделения. На практике это выглядело следующим образом. Вся дистанция «патрулирования» составляла примерно сто метров. Отделение движется по дороге двумя колоннами в шахматном порядке, дистанция между военнослужащими метров 15–20. В конце маршрута кто-то из своих, игравших роль злого парня, показывался на дороге с оружием в руках. Его укладывали лицом на землю и обыскивали. Дальше несколько вариантов. Спокойный арест. Или перестрелка с набежавшими друзьями «злого парня». Как правило, «наши» нападавшие действовали с головы колонны и начинали обстрел. Что говорит боевой устав о такой ситуации? Отделение должно развернуться в боевой порядок в линию лицом к противнику, рассредоточиться на 100 метров по фронту, не менее 15 метров друг от друга и т. д. (БУ сухопутных войск, отделение в обороне, п. 61.) Это в поле. Про такую ситуацию в городе там вообще ничего не сказано. Зато сказано в массе других пособий и наставлений, надо только найти и почитать. Но наши инструкторы нам настойчиво вбивали в голову: «С дороги не сходить! Вокруг мины!» Но, не развернувшись, огонь могут вести только двое передних. У остальных первая двойка в секторе огня. Как же быть?
Подхожу я с таким вопросом к замкомбата майору Бурлакову (командир взвода ничего внятного мне не ответил) и сразу вижу, что загнал его в тупик. И вообще у него лицо такое, будто ему это на хрен не надо. И вообще никто не может ответить! Такая ситуация, немного бредовая. Но так ли сложен ответ? Во-первых, нужно адекватно оценивать обстановку. Я не спорю, мин надо бояться. Но там же нет линии фронта как таковой. Ирак – страна пустынь. Где там ведутся боевые действия? В городах! И не в таких городах, как в Великую Отечественную, по которым проходит линия фронта. В городах люди живут, ходят на работу, на рынок, порой толпы – не протолкнёшься, дети бегают, гоняют в футбол. Какие там к чёрту мины на обочинах? И вообще, на узких городских улицах не развернёшься в линию, нужна совсем другая тактика, и она описана (Яковлев Б.Н. «Разведка в городе», Симонян Р.Г., Еременко Ф.И. «Тактическая разведка», И. Хеймонт. «Тактическая разведка в современной войне»; можно найти информацию в военных журналах «Солдат Удачи», «Братишка» и т. д.). Короче, было бы желание. Или хотя бы чувство ответственности за людей, которых ты повезёшь на войну! Всё прочитанное должно быть осмыслено на предмет того, подходит ли это к твоей ситуации. Идёшь в патруль по незнакомому маршруту – поинтересуйся минной обстановкой вокруг. Но я не о тактике сейчас говорю, а о подходе к делу.
